Вт 1 Авг 2023 - 23:22 автор 
Символы Остары: Заяц.
Как уже было упомянуто ранее, Остара — это праздник возвращения плодородия земли и торжество Весны над зимними холодами. Весна является главным брачным сезоном зайцев и кроликов и, наверное, именно поэтому зайцы стали олицетворять плодородие и прочно заняли свое место в качестве спутников или тотемных животных многих лунных богинь, связанных с женскими репродуктивными циклами, сексуальностью и плодородием. Так В Древней Греции кролики состояли в свите Афродиты. Да и у германской богини плодородия Эостры, покровительницы Остары, был лунный Заяц, который откладывал яйца, символизирующие обновленную жизнь во время ежегодного праздника богини. Именно таким образом возникли обычаи, связанные с «пасхальными яйцами» и «пасхальным кроликом».
Кстати, английское выражение “безумный, как мартовский заяц” (вспомним знаминитого зайца из “Алисы в стране чудес”) появилось именно в результате наблюдений за поведением этих животных в данное время года. Зачастую зверькам предписывают лунную атрибутику, так как Луна сама по себе является символом женской плодовитости. Отсюда возможно и представления о “Лунном Зайце”.
Вообще, зайцы и кролики – одни из самых популярных персонажей в мировой мифологии. Обычно зайцу присущи черты хитреца и ловкача, в некоторых же мифах он символизирует плодовитость и жизнелюбие. Этих животных почитают за их игривый нрав и находчивость в обстоятельствах, при которых куда более крупные животные терпят поражение.
Однако, не везде и не всегда зайцам жилось вольготно. Так в Европе XV-XVI веков на зайцев устраивались самые настоящие гонения, так как считалось, что ведьмы могут оборачиваться зайцами или кроликами, и в таком виде творить свои злобные дела… Понятия не имею, что должно было перевернуться в головах людей, чтобы заподозрить зло в этих милых длинноухих пушистиках! Но, хотя для нас эта идея и кажется непривычной, она очень типична для европейского ведьмовства. Так в довольно известном процессе против шотландских ведьм Изабель Гоуди в 1662 году приводила ряд заклинаний, якобы использовавшихся ею для обращения в животных. Вот отрывок из сохранившегося текста известный как “Isobel Gowdie Shapeshifting Song”:
Для обретения облика зайца необходимо сказать:
I shall go into a hare,
With sorrow and sych and meickle care;
And I shall go in the Devil’s name,
Ay while I come home again.
Перевод:
Именем Дьявола да стану я зайцем
С печалью, заботой, тревогой большой.
Покуда я снова не стану собой.
А чтобы выйти из этой формы нужно было сказать:
Hare, hare, God send thee care.
I am in a hare’s likeness now,
But I shall be in a woman’s likeness even now.
Перевод:
Заяц, заяц, Бог с тобою,
Я сейчас с тобою схожа,
Возвращаюсь в образ женский,
Не похожий на тебя.
У этого превращения даже было научное название “лепантропия”. Однако, не все официальные лица верили в такую возможность и некоторые полагали, что в здравом уме такое представить невозможно, и невозможно помыслить, что если ее (ведьму) в облике зайца травили гончие, или ущипнули за зад… на ягодицах ведьмы останутся следы, оставленные гончими на заячьем заду.
Так же хотелось бы привести отрывок из книги Джереми Харта на эту тему:
Вредоносная ведьма могла принимать облик самых разных существ, но охотничьи истории всегда повествуют о ведьмах- зайцах, которые ведут себя очень странно. Впрочем, зайцы вообще странные создания. Как-то раз я гулял в Пербеке , поднимаясь по холму близ Лулворта, и увидел зайца, двигающегося по дороге от фермы у подножья холма, при этом тот смотрел на меня. В ту минуту, прежде чем он помчался по стерне мимо меня, у меня возникло странное чувство, что этот заяц шел верной дорогой, и это я должен уступить ему тропу. Другие звери, напуганные тем, что кто-то переходит им дорогу, всегда убегают или прячутся в зарослях, но когда животное останавливается и смотрит на вас, это по-настоящему жутко. Во всяком случае, я не единственный человек, который почувствовал это. В произведении тринадцатого века, “Имена зайца” , он зовется brodlokere и make-agrise – “тот, кто заставляет вас бояться” , а также “тот, кто имеет семьдесят пять других имен” (Evans & Thomson 1972 : 202-5). Джордж Гиффорд , проповедник из Мелдона, по-видимому, испытывает то же чувство, хотя он и пишет несколько саркастически в начале своего “Диалога о ведьмах” . Верящий в ведьм признается, “в самом деле, я могу рассказать вам, как моему другу, что когда я выхожу из дому, то боюсь, увидеть зайца, облик которого принимает ведьма или один из ее духов, и что он посмотрит на меня.
Ну и наконец четверостишие “The Hare” (Заяц), написанное Уолтером Деламаром (Walter de la Mare), известным английским поэтом, писателем и романистом прошлого столетия, показывает насколько стойким оказался образ ведьмы, оборачивающейся зайцем, в английском фолклере:
In the black furrow of a field, I saw an old witch-hare this night;
And she cocked a lissome ear, and she eyed the moon so bright,
And she nibbled of the green; and I whispered “Wh-s-st! witch-hare,”
Away like a ghostie o’er the field, she fled, and left the moonlight there.
Мой перевод (извините, что не в рифму):
Этой ночью я увидел старую ведьму-зайца в черной борозде поля.
Она приподняла свое гибкое ухо и смотрела на яркую луну.
Она грызла зеленый листок, а я прошептал: “Эй, ведьма-заяц…”
Подобно приведению она помчалась по полю, оставив лунный свет в покое.
Взято отсюда:
svetlana.husser.de
Как уже было упомянуто ранее, Остара — это праздник возвращения плодородия земли и торжество Весны над зимними холодами. Весна является главным брачным сезоном зайцев и кроликов и, наверное, именно поэтому зайцы стали олицетворять плодородие и прочно заняли свое место в качестве спутников или тотемных животных многих лунных богинь, связанных с женскими репродуктивными циклами, сексуальностью и плодородием. Так В Древней Греции кролики состояли в свите Афродиты. Да и у германской богини плодородия Эостры, покровительницы Остары, был лунный Заяц, который откладывал яйца, символизирующие обновленную жизнь во время ежегодного праздника богини. Именно таким образом возникли обычаи, связанные с «пасхальными яйцами» и «пасхальным кроликом».
Кстати, английское выражение “безумный, как мартовский заяц” (вспомним знаминитого зайца из “Алисы в стране чудес”) появилось именно в результате наблюдений за поведением этих животных в данное время года. Зачастую зверькам предписывают лунную атрибутику, так как Луна сама по себе является символом женской плодовитости. Отсюда возможно и представления о “Лунном Зайце”.
Вообще, зайцы и кролики – одни из самых популярных персонажей в мировой мифологии. Обычно зайцу присущи черты хитреца и ловкача, в некоторых же мифах он символизирует плодовитость и жизнелюбие. Этих животных почитают за их игривый нрав и находчивость в обстоятельствах, при которых куда более крупные животные терпят поражение.
Однако, не везде и не всегда зайцам жилось вольготно. Так в Европе XV-XVI веков на зайцев устраивались самые настоящие гонения, так как считалось, что ведьмы могут оборачиваться зайцами или кроликами, и в таком виде творить свои злобные дела… Понятия не имею, что должно было перевернуться в головах людей, чтобы заподозрить зло в этих милых длинноухих пушистиках! Но, хотя для нас эта идея и кажется непривычной, она очень типична для европейского ведьмовства. Так в довольно известном процессе против шотландских ведьм Изабель Гоуди в 1662 году приводила ряд заклинаний, якобы использовавшихся ею для обращения в животных. Вот отрывок из сохранившегося текста известный как “Isobel Gowdie Shapeshifting Song”:
Для обретения облика зайца необходимо сказать:
I shall go into a hare,
With sorrow and sych and meickle care;
And I shall go in the Devil’s name,
Ay while I come home again.
Перевод:
Именем Дьявола да стану я зайцем
С печалью, заботой, тревогой большой.
Покуда я снова не стану собой.
А чтобы выйти из этой формы нужно было сказать:
Hare, hare, God send thee care.
I am in a hare’s likeness now,
But I shall be in a woman’s likeness even now.
Перевод:
Заяц, заяц, Бог с тобою,
Я сейчас с тобою схожа,
Возвращаюсь в образ женский,
Не похожий на тебя.
У этого превращения даже было научное название “лепантропия”. Однако, не все официальные лица верили в такую возможность и некоторые полагали, что в здравом уме такое представить невозможно, и невозможно помыслить, что если ее (ведьму) в облике зайца травили гончие, или ущипнули за зад… на ягодицах ведьмы останутся следы, оставленные гончими на заячьем заду.
Так же хотелось бы привести отрывок из книги Джереми Харта на эту тему:
Вредоносная ведьма могла принимать облик самых разных существ, но охотничьи истории всегда повествуют о ведьмах- зайцах, которые ведут себя очень странно. Впрочем, зайцы вообще странные создания. Как-то раз я гулял в Пербеке , поднимаясь по холму близ Лулворта, и увидел зайца, двигающегося по дороге от фермы у подножья холма, при этом тот смотрел на меня. В ту минуту, прежде чем он помчался по стерне мимо меня, у меня возникло странное чувство, что этот заяц шел верной дорогой, и это я должен уступить ему тропу. Другие звери, напуганные тем, что кто-то переходит им дорогу, всегда убегают или прячутся в зарослях, но когда животное останавливается и смотрит на вас, это по-настоящему жутко. Во всяком случае, я не единственный человек, который почувствовал это. В произведении тринадцатого века, “Имена зайца” , он зовется brodlokere и make-agrise – “тот, кто заставляет вас бояться” , а также “тот, кто имеет семьдесят пять других имен” (Evans & Thomson 1972 : 202-5). Джордж Гиффорд , проповедник из Мелдона, по-видимому, испытывает то же чувство, хотя он и пишет несколько саркастически в начале своего “Диалога о ведьмах” . Верящий в ведьм признается, “в самом деле, я могу рассказать вам, как моему другу, что когда я выхожу из дому, то боюсь, увидеть зайца, облик которого принимает ведьма или один из ее духов, и что он посмотрит на меня.
Ну и наконец четверостишие “The Hare” (Заяц), написанное Уолтером Деламаром (Walter de la Mare), известным английским поэтом, писателем и романистом прошлого столетия, показывает насколько стойким оказался образ ведьмы, оборачивающейся зайцем, в английском фолклере:
In the black furrow of a field, I saw an old witch-hare this night;
And she cocked a lissome ear, and she eyed the moon so bright,
And she nibbled of the green; and I whispered “Wh-s-st! witch-hare,”
Away like a ghostie o’er the field, she fled, and left the moonlight there.
Мой перевод (извините, что не в рифму):
Этой ночью я увидел старую ведьму-зайца в черной борозде поля.
Она приподняла свое гибкое ухо и смотрела на яркую луну.
Она грызла зеленый листок, а я прошептал: “Эй, ведьма-заяц…”
Подобно приведению она помчалась по полю, оставив лунный свет в покое.
Взято отсюда:
svetlana.husser.de